Ни родины, ни дома, ни изгнаньяНи родины, ни дома, ни изгнанья, Забвенья нет и нет воспоминанья, И боли, вызывающей усталость, Из прожитой любови не осталось.
Как быстро возвращаются обратно Встревоженные чувства, и отрадно, Что можно снова радостно и нервно Знакомым улыбаться ежедневно.
Прекрасная, изысканная мука - Смотреть в глаза возлюбленного друга На освещенной вечером отчизне И удивляться продолженью жизни.
Я с каждым днем все чаще замечаю, Что все, что я обратно возвращаю - То в августе, то летом, то весною - Какой-то странной блещет новизною.
Но по зиме и по земле холодной Пустым, самоуверенным, свободным, Куда как легче, как невозмутимей Искать следы любви невозвратимой.
Но находить полузнакомых женщин, Тела, дома, и голоса без трещин, Себя - бегущим по снегу спортсменом, Всегда себя таким же неизменным.
Какое удивительное счастье Узнать, что ты над прожитым не властен, Что то и называется судьбою, Что где-то протянулось за тобою:
Моря и горы - те, что переехал, Твои друзья, которых ты оставил, И теплый день посередине века, Который твою молодость состарил -
- Все потому, что чувствуя поспешность, С которой смерть приходит временами, Фальшивая и искренняя нежность Кричит, как жизнь, бегущая за нами.
Гном, у которого есть план Журнал Empire выпустил специальное издание, посвящённое выходу первой части "Хоббита". Прочесть интервью полностью вы можете на сайте: "Мелкие ублюдки"*. Также сегодня вышло ещё нереальное количество статей:
*Название радикальное, но всё потому, что в Empire любят писать названия статей, переделывая названия фильмов. Так что тут явственно чувствуется Тарантино, как в названии, так и в однострочном описании. Так что не обессудьте))
Разница между создателем и потребленцем огромна. Это пропасть, перешагнуть через которую практически невозможно. Создатель творит – он мыслит, он мучается, он прилаживает одно к другому, он изменяет, отсекает лишнее, выискивает недостающее, переписывает снова и снова в поисках того эликсира жизни, который сделает его роман сначала живым, а потом и бессмертным. Потребленец же ничего не создает. Он просто приходит, просто смотрит в меню и просто ест. Его мозги ничего не производят, поэтому ему всегда скучно: сначала ему скучно давно, а потом ему становится скучно заранее. Эликсир жизни, над которым так мучительно бился писатель, для потребленца всего лишь соус, о котором он никогда не знает сам – хорош ли. Потребленец ждет, когда ему скажут. И ему обязательно скажут – и он это обязательно повторит.
Наталья Воронцова-Юрьева "Анна Каренина. Не божья тварь"
Я говорю это, в первую очередь, для простых людей, которые вот так стоят и слышат меня (сказал Азаров глядя в сторону работников завода — Ред. Интер), что те, за кого вы голосовали, вам помогать не будут. Вы это поняли, или нет? 8.11.2012премьер-министр Украины Николай Азаров во время своей поездки на завод по производству железобетонных конструкций ОАО «Домостроительный комбинат № 4″ (Киев)
А Ленин стоит повсюду – обливай его валерьянкой или не обливай. читать дальшеИменно эти памятники – а вовсе не разговоры о европейской интеграции или особом пути в никуда, цветные революции или Болотные площади - отделяют наш мир от цивилизации свободных людей. Можно, конечно, утверждать, что Ленин здесь ни при чем, что это просто архитектурное недоразумение, – но ведь он стоит же, и ничего с ним не сделается. Ленин стоит и в самом центре Москвы, притаившись за памятником Долгорукому, и на Октябрьской площади, в самом центре уродливой псевдореволюционной конструкции, – и никакой Ельцин, никакие демократы, охотившиеся за Дзержинским и Свердловым, его не отыскали, будто и не нужен он им был.
Ленин стоит в самом центре Киева, местные коммунисты его охраняют как национальное достояние, и никакой Ющенко, даром что добился изгнания с постаментов мелких князьков Косиора или Чубаря или присвоил звание Героя Бандере, его не одолел. Ленин стоит в центре Минска, и кошачье прикосновение к нему опасно, потому что Лукашенко опять решил сделать из него идола на черный день. А сколько еще этих Лениных в больших и малых городах, то возвышающихся рядом с бывшими обкомами, то кокетливо отодвинутых в сторону монументом какого-нибудь князя, но все еще дышащих, все еще обозревающих пространство, все еще напоминающих: свобода здесь и не ночевала.
Мимо Ленина, создавшего партию разрушителей церквей, ходят люди с хоругвями – и ничего, не крестятся в испуге. Мимо Ленина, уничтожившего свободу печати, пробегают либералы и диссиденты, привыкшие рассматривать его как часть пейзажа. Никто не думает, что его можно будет когда-нибудь одолеть, он бессмертен, оттуда, где он остался после краха своего безумного государства в 90-е, его уже не выковырять, никакой митрополит не поможет, осталось разве что разливать валерьянку – и десять капель себе.
Надежда на то, что поколение, воспринимавшее Ленина как икону, сменят свободные люди, смешна – в тени этих памятников не рождаются и не воспитываются свободные люди. Именно поэтому озлобленный какой-нибудь "Единой Россией" или Партией регионов народ голосует за коммунистов, ходит на "русские марши" или поддерживает социал-националистов из украинской "Свободы". Ленину удалось самое главное – искоренить в обществе чувства взаимоуважения и ответственности, заменив их площадными проклятиями в адрес тех, кто не с нами и тех, кто он нас отличается. Он просто не умер.
Эхо, Особое мнение. 7 ноябряЛ.РАДЗИХОВСКИЙ: Очень интересна просто сама история Октябрьской революции. Вот, она, я думаю, крайне актуальна. В феврале 1917 года, как известно, по стечению обстоятельств самодержавие рухнуло. Я даже не хочу сказать, что его сбросили, потому что усилия сбрасывающих были не так велики, как собственная тяжесть вот этого сугроба, который подгнил, осел и рассыпался. И вот в феврале 1917 года Россия освободилась. 100 лет креативный класс, чеховская интеллигенция мечтала об этом дне. И когда, наконец, праздник освобождения наступил в феврале, с февраля по октябрь это был диагноз, клинический диагноз для российского креативного класса, для десятков тысяч инженеров, врачей, журналистов, учителей, профессоров. За 9 месяцев они не смогли сделать ни-че-го.
О.БЫЧКОВА: Ну понятно: они не создали партию, они не создали политическую систему, они не создали институтов. Вывод?
Л.РАДЗИХОВСКИЙ: Вывод прост. В декабре 2011 года креативный класс в спокойных условиях, не в экстремальных условиях вышел на улицы, год походил по улицам и вернулся туда, откуда вышел, то есть в интернет. Дело не в лидерах, не в их уме. Это некая генетическая особенность российского креативного класса и некоторая генетическая и структурная особенность этой страны...